Андрей Ашкеров: новому поколению стало скучно, а скука в политике — страшная сила

Помнится, во времена позднего совка был рефрен про безответственную молодежь, которой оказалось нечего делать в захламленной, облупившейся и накренившейся даже башне под названием «СССР».

Всякие медийные лица типа Зыкиной зазывали их вернуться с улиц и заняться делом. С момента выхода повести Руфима Фраермана «Дикая собака Динго» в литературе и искусстве развивался жанр подростковой драмы. С середины восьмидесятых он мутирует в перестроечную чернуху.
Однако молодежь, про которую в советской речевке говорилось, что она «молодость мира» и ей возводить коммунизм, незаметно оказалась в положении коллективного тунеядца. Еще в шестидесятые тунеядцем был объявлен лишний человек Бродский, а теперь — нате вам! — чуть ли не все, кроме активистов, скопом. (Активисты, как известно, к тому времени уже готовы были строить капитализм).

При этом социальные лифты еще работали. Все вроде бы ими пользовались, но пользовались потому, что так заведено и этого требует сложившаяся система статусов. Меньше всего кто-то думал о том, что их, лифты, еще и нужно приводить в движение. Защитники остоелозевшей совчины тоже не особенно знали, как они приводятся в действие. В итоге, случилось то, что случилось.

Последние двадцать лет лифты кое-как латали, новых не создавали, да и вообще полностью перешли на духовный импорт. Даже вот американский консерватизм импортировали. Понятно, что новому поколению, пришедшему на смену тому, которое хотело пепси, стало скучно, а скука в политике — страшная сила. По мановению скуки рождается представление: «Хорошо там, где нас нет».

Добавим к этому, что искусство различия в просторечии называемое памятью, напрочь лишает понимания того, что нынешнее поколение хочет ровно того же, что хотело поколение димона в середине восьмидесятых. В сущности, димон, это и есть они сами, только лет через двадцать-двадцать пять.

Тут всего-то лишь нужно уловить сходство, чтобы почувствовать разницу. Но детишкам такого никто не скажет. И первым умолчит об этом Навальный, у которого на горизонте вечный 1987-й год, борьба с привилегиями, понимаешь.

Кому-то, в качестве альтернативы, придет на ум образ кремлевских молодежек. Гоните его прочь, он ущербен, как битый пиксель. То, что могло бы предотвратить очередное прокручивание исторического колеса, здесь так и не состоялось.