Антон Рудаков: политико-правовые особенности выборов в Демократической Республике Конго

В это воскресенье, 30 декабря, состоятся выборы в Демократической Республике Конго (ДРК), которая является одной из крупнейших стран африканского континента. Наша команда отслеживает наиболее значимые избирательные кампании по всему миру, и есть 5 ярких особенностей, выделяющих конголезские выборы на общем фоне.

Во-первых, это общий политический контекст. Последние президентские выборы в ДРК проводились в ноябре 2011 года. Учитывая, что по Конституции ДРК срок полномочий главы государства составляет 5 лет, выборы должны были пройти в 2016 году, однако в результате соглашения, подписанного между ведущими политическими силами страны, решено было, в силу кризисной ситуации и неготовности избирательной системы, перенести дату выборов на более поздний срок. Что само по себе удивительно, учитывая, что ни Конституцию, ни избирательное законодательство для этих целей не правили. Просто изящно проигнорировали.

Перенос выборов дал основания многим наблюдателям обвинять действующего президента Жозефа Кабилу в желании узурпировать власть, поскольку он замещает свой пост второй раз подряд и в соответствии с Конституцией не имеет права выдвигаться на третий срок.

Именно эти до боли знакомые нам тревоги «следующего срока» породили интригу и после того, как дата выборов была назначена на 23 декабря 2018 года. Возник  вопрос, как президент будет обходить «запрет на третий срок». Основных версий было две – внесение изменений в Конституцию и, опять же до боли знакомая, «рокировка». В итоге был выбран второй вариант и кандидатом в президенты-местоблюстители от сил президентского большинства был выдвинут бывший министр внутренних дел Эманюэль Шадари.

Кстати, о дате выборов. За три дня до наступления даты, на которую изначально был назначен день голосования (23 декабря), выборы перенесли на неделю, традиционно сославшись на неготовность избирательной системы.

Во-вторых, выборы в ДРК отличаются впечатляющим масштабом. Дело в том, что, помимо выборов главы государства, проводятся ещё два «этажа» выборов: парламентские выборы и выборы депутатов провинций. Т.е. происходит ротация практически всего корпуса власти страны.

В-третьих, нынешние президентские гиперконкурентны. Ну, по крайней мере, так может показаться не искушённому наблюдателю, поскольку в электоральной гонке принимает участие 21 (!) кандидат.

Однако для президентских выборов в африканских странах такая множественность кандидатов является довольно традиционным делом. Кроме того, два наиболее популярных оппозиционеры не были допущены к выборам ЦИК ДРК, законность чего была позднее подтверждена Конституционным судом.

В-четвертых, примечателен сам механизм организации выборов. Голосование проходит с 6 до 17 часов. Документом, позволяющим гражданину проголосовать, является карточка избирателя, при этом проголосовать можно только лично (голосование по почте, по доверенности не допускается). Досрочное голосование и голосование «против всех» не предусмотрено.

Проголосовавшему избирателю на палец наносятся несмываемые чернила, чтобы он не мог повторно проголосовать.

Общественный контроль за  выборами могут осуществлять журналисты, наблюдатели и свидетели (так называются представители кандидатов, аналог российских членов избиркомов с правом совещательного голоса).

Но, пожалуй, наиболее примечательным является использование на выборах специального автоматизированного комплекса – так называемой машины для голосования. Ничего общего с нашими КОИБами или КЭГами данный агрегат не имеет.

Машина для голосования представляет собой подобие компьютера-планшета со специальным отверстием для бюллетеня. Избиратель получает бюллетень вручную вставляет его в машину, на сенсорном экране выбирает по фотографии кандидата, за которого готов проголосовать. После чего с оборотной стороны бюллетеня распечатывается фотография и данные выбранного кандидата. Затем избиратель вручную опускает бюллетень в избирательную урну. Подсчёт бюллетеней и составление протокола производится также вручную.

Таким образом, все юридически значимые этапы голосования производятся вручную, а данные о голосовании, зафиксированные машиной имеют лишь информирующее, а не правовое значение.

Иными словами, глубокий философский  смысл применения машин для голосования нам ещё предстоит понять.

Ну и, наконец, в-пятых. Как известно, любые выборы – это всегда набор интригующих вопросов: кто выдвинется кандидатом? кого зарегистрируют, а кого «снимут» с выборов? кто какую стратегию кампании будет использовать? и, наконец, кто же победит?

Пожалуй, наиболее интригующим вопросом выборов ДРК является иной: будут ли признаны результаты выборов?

Дело в том, что в ДРК есть богатая традиция проведения массовых протестов на почве недоверия. Например, на выборах  2011 года было сожжено более 11 избирательных участков, в отдельные города для удержания ситуации под контролем вводились войска.

Что же касается нынешней избирательной кампании, тут ситуация даже более напряжённая. Среди населения крайне высок уровень недоверия как к выборам вообще, так и к применению автоматизированных комплексов (машин) для голосования. Очень многие убеждены, что единственная цель применения этих электоральных гаджетов – фальсификация результатов. Подобные настроения активно подогреваются силами оппозиции.

Накалу страстей добавляется случившийся на складе ЦИК ДРК пожар, в результате которого случайно сгорело около 8 тысяч автоматизированных комплексов (машин) для голосования. Так что вопрос признания население результатов выборов отнюдь не праздный.

Исходя из официального календаря выборов, предварительные результаты ЦИК ДРК опубликует 6 января 2019 года, а окончательные результаты выборов утвердит Конституционный суд – 15 января.

Т.е. уже до конца января мы сможем понять, удалось президенту ДРК реализовать  свой хитрый механизм политической «рокировки».