Алексей Макаркин: Конкретные действия по купированию протеста приводят к обратным результатам

Буквально на глазах происходит значимый общественный процесс. Конкретные действия по купированию протеста приводят к обратным результатам. Намерение отобрать ребенка у участников несанкционированного митинга вызывает возмущение у настоящих (а не фальшивых, которые готовы отобрать детей у неблагонадежных и отдать в высоконравственные семьи, чтобы из них хорошие солдаты получились) сторонников семейных ценностей.

Демонстрируемая НТВ бумажка с призывом убивать детей оппозиционеров в ответ на слезу ребенка росгвардейца вызывает отвращение у людей умеренных и весьма консервативных, не желающих видеть в современной России даже намек на Сальвадор 1970-80-х годов.

Когда на основании крайне расплывчатых аргументов сажают в следственные изоляторы уже двоих студентов (Егора Жукова из НИУ ВШЭ и Даниила Конона из МГТУ), начинает возмущаться не только тонкий политизированный студенческий слой, но и ранее аполитичные студенты. А также их преподаватели.

Когда силовики жестоко бьют велосипедиста, просто вызвавшего их раздражение тем, что оказался не в то время и не в том месте, негодуют уже обычные пользователи Интернета. Потому что они могут представить себя на его месте.

Использование квазиюридических уловок для непризнания подписей избирателей, помноженное на простодушие члена ЦИК Левичева, признавшегося, что для оппозиции «барьерчик повыше», приводит к сильному раздражению со стороны юристов, твердых приверженцев соблюдения закона.

Причем расширение морального протеста накладывается на общее снижение потребности в стабильности и желание перемен, о чем с прошлого года предупреждает ВЦИОМ.