04.12.2017

Алексей Фирсов: возникают сложности с интерпретацией наших результатов на сочинской Олимпиаде

Репутационные проблемы в деле Родченкова можно обобщить так:
1. Говорит ли он правду, частичную правду или ложь, понять трудно. Но российский контекст в целом допускает, что такое возможно, серьезных внутренних ограничений у системы нет. Отсюда — ощущение пришибленности, неуверенности и, как следствие, некоторой истероидности опровержений.
2. Если допустить, что в словах Родченков есть элементы реальности, обывателю сложно понять, какой уровень согласований требуется для такой практики. Где принимались решения — на уровне Минспорта или выше?
3. Ссылки на то, что Родченков страдает шизофренией и уже был под следствием, открывают вопрос: почему он в таком случае продолжал работать в системе на ответственной позиции?
4. Если допустить, что данная история есть проявление глобального антироссийского заговора, непонятно, как теперь относиться ко всей архитектуре мирового спорта — как к части общей коррумпированной системы или пространству для состязаний?
5. Возникают сложности с интерпретацией наших результатов на сочинской Олимпиаде. Продолжаем ли мы настаивать на безусловной победе нашей сборной или осторожно ретушируем этот вопрос?
6. Является ли согласие (хотя бы частичное) с позицией Родченкова симптомом антипатриотизма или это — допустимая форма дискуссии?
Аспекты международной репутации можно, в принципе, не рассматривать за их очевидностью.