Александр Носович: развитие связей с евроскептиками — это свидетельство эволюции российской внешней политики

Я долго не мог определиться со своим отношением к евроскептикам, пока не понял, что евроскептицизм — это как итальянская кухня, условное обобщение. Как не существует итальянской кухни, а существует множество отличающихся друг от друга региональных кухонь, объединяемых иностранцами по признаку принадлежности к Италии, так не существует евроскептиков как единого политического движения, а существует огромное количество всевозможных политических сил в Европе, объединяемых по признаку критического отношения к сегодняшнему состоянию европейской интеграции.

В силу этого грубейшим пропагандистским искажением реальности, которым занимаются пробрюссельские силы в США и Европе и которому мы, экспертное и медийное сообщество России, к сожалению, начинаем верить, являются попытки охарактеризовать евроскептицизм как идеологию и единое политическое течение. Евроскептиков принято считать правыми националистами, хотя в Европе есть популярные левые партии евроскептиков (Соцпартия Нидерландов, испанский Подемос, греческая Сириза). Клеймить «путинской пятой колонной в ЕС», хотя у главной евроскептической партии Восточной Европы — польской «ПиС» — «сдерживание России» является одной из основ внешней политики. Обзывать маргиналами, хотя британские консерваторы Дэвида Кэмерона — это едва ли не старейшая в мире партия власти.

В реальности существует только один признак, объединяющий всех евроскептиков — требования перемен в Европейском союзе. По этому признаку Россия и должна подбирать себе союзников в Европе (разумеется, не тори с Качиньским, а тех, кто тоже хочет с ней сотрудничать), отсекая при этом с обеих сторон крайности в виде потомков недобитой фашни и безумствующих леваков. Благо выбор достаточно богат, и можно позволить пренебречь откровенным отребьем. Россия тоже недовольна сегодняшним Европейским союзом: его санкциями, его политикой расширения, его «Восточным партнерством».

Выстраивать в виду этого сотрудничество с лучезарными еврооптимистами, объединяемыми по признаку «всё хорошо, прекрасная маркиза» — сизифов труд.

Между прочим, развитие связей с евроскептиками — это свидетельство эволюции российской внешней политики. 10-15 лет назад для Москвы было совершенно нехарактерно работать с оппозицией: в Грузии или на Украине Кремль в критической ситуации всегда поддерживал правящий режим, каким бы слабым, гнилым и даже антироссийским тот не был. Несомненная эволюция и, на мой взгляд, правильная.