29.08.2016

Игорь Рябов: интересно, что уровень борьбы с коррупцией устраивает крымчан

Тема коррупции — одна из самых востребованных в ходе избирательной кампании в Крыму. Большинство оппозиционных кандидатов и партий в принципе не предлагают ничего другого, кроме полной и бесповоротной победы над коррупцией, если они, конечно, окажутся в Государственной думе. Несмотря на весь этот объем сомнительного популизма, дыма без огня нет.

Владимир Путин во время своего последнего визита на полуостров отметил, что «уровень преступлений коррупционной направленности в Крыму не снижается», призвав «серьезно активизировать работу по очищению органов власти от коррупционеров, от людей, скомпрометировавших себя сомнительными связями».
Если президент, воспринимающий коррупцию как угрозу национальной безопасности, говорит так, значит ситуация действительно серьезная. Обращу внимание, что Путин сделал эти заявления вскоре после того, как на крымско-украинской границе произошла диверсия — две группы боевиков проникли на российскую территорию со стороны Украины. И поэтому призыв Путина усилить контроль границы связан с антикоррупционной повесткой: «Прошу принять меры по усилению таможенного и других видов контроля в пунктах пропуска — речь идет и о пресечении наркотрафика, и о предотвращении ввоза в Крым некачественной или запрещенной продукции».

Через несколько дней после этого заявления Роспотребнадзор нашел и арестовал на симферопольском Привозе полтонны польских яблок. Вряд ли на этом все требуемые меры контроля границы закончатся. Если контрабанда есть, значит, есть и контрабандисты.

Пристальное внимание к Крыму со стороны президента объясняется в первую очередь задачами реализации ФЦП — на Крым выделены огромные ресурсы. Именно поэтому так сильна антикоррупционная риторика. И федеральная власть, и глава Крыма Сергей Аксенов, и силовые структуры фактически хором декларируют принцип нулевой терпимости к коррупции. Понятно, что, несмотря на обещания крымских кандидатов в Думу, победить ее невозможно, но предупредить казнокрадов о возможных последствиях лишним не будет.
Что касается ФЦП, это и предупреждение и подрядчикам, и ведомствам, которые их определяют. Ситуация, в которой подряды ФЦП, например, отдают компании из того же города, что и руководитель ведомства, будет выглядеть сомнительно, и руководителю ведомства надо десять раз подумать, чтобы предлагать к проекту именно этого подрядчика.

Интересно, что уровень борьбы с коррупцией устраивает крымчан. В последнем опросе в Крыму ВЦИОМ задал респондентам вопрос о том, «какие проблемы сегодня беспокоят, волнуют Вас, членов Вашей семьи больше всего?».

Лишь 2 (два!) процента опрошенных назвали «отсутствие борьбы с коррупцией / бюрократией». На первых местах, что важно: состояние дорог, высокие цены, нехватка рабочих мест, высокие тарифы ЖКХ и так далее.
Очевидно, что уровень и публичность борьбы с коррупцией в Крыму гораздо выше, чем сама коррупция. Так бывает не всегда. В Республике Коми при губернаторе Гайзере не было никаких коррупционных скандалов. В Крыму они чуть ли не каждую неделю — симферопольский СИЗО забит до отказа, как никогда. И жители Крыма вполне этим довольны. Им хорошо видно, как изменилось отношение власти к фактам проявления коррупции.

Коррупция в Крыму в украинские годы была неотъемлемой частью социальной сферы и экономики. Проще было найти сферу, которой она не коснулась. Взятки брали практически все: медперсонал в больницах за хорошие лекарства, постовые ГАИ за нарушение правил ПДД, прокурорские работники за закрытие дел, работники ЗАГСов за регистрацию в реестре русских имен. Главное, что вся дорогая земля Крыма была в теневом обороте. Практически в любом городе можно было обнаружить жену или иного близкого родственника городского головы, внезапно ставших миллионерами.

После воссоединения Крыма с Россией новому крымскому руководству — и республики, и городов — особенно тем, кто не был раньше при власти, пришлось с удивлением обнаружить, что значительная часть объектов недвижимости просто не имеет разрешительных документов. Вместо гаражей и эллингов, под которые было дано формальное разрешение, у побережья были построены многоэтажные гостиницы. Это один из шоков переходного периода в Крыму. Как наладить жизнь по закону, если даже опираться не на что — Крым достался России абсолютно неустроенным с точки зрения законодательства.

Очевидно, что решающий вклад в такой образ жизни внесли все-таки не крымчане, для которых теневая экономика стала сферой выживания, а центральная власть. Это от ее имени шли рейдерские захваты «макеевско-донецкой группировки», это под ее прикрытием ни у одного из промышленных предприятий Крыма не было легального собственника — все через подставные фирмы.

О том, что Севморзавод принадлежит Порошенко, в Севастополе узнали только в 2014 году. То же самое — с лучшими пансионатами и санаториями по ЮБК. В собственниках — Пинчук, Тимошенко, Яценюк, Коломойский. Вся олигархическая рать Украины. Криминогенная атмосфера была частью политики, которую проводил Киев при любом президенте Украины.

Понятно, что долго списывать проблемы на прежнюю власть не получится. Именно поэтому борьба с коррупцией в Крыму, которую декларируют все — и кандидаты в депутаты, и местная власть, и президент — должна идти рука об руку с непростыми преобразованиями.