Глеб Кузнецов: как так получилось, что у взрослого человека отказывают сразу все рамки?
Для разнообразия — о простой человеческой жизни. У меня есть бабушка. Ей больше 90 лет. В здравом уме, при памяти, себя обслуживает. Передвигается с палочкой, но самостоятельно. Мы с мамой нанимаем для нее компаньонку. Притом, что мама бывает у бабушки ежедневно и звонит по 20 раз в день. Функции — магазин, уборка, готовка, стирка, разговоры. Своя комната присутствует вместе с высокой степенью свободы.
Последняя дама (все кто берется за такую работу примерно одинаковых социально-демографических характеристик — пожилая женщины без мужа, воспитавшая детей и желающая зарабатывать больше 7-10 т.р., предлагаемых в среднем медсестре или воспитательнице в детском саду в одном из соседних с Московской областью регионов) неожиданно не вернулась с трехдневной побывки дома. После этого выясняется, что она и не планировала возвращаться — все вещи собраны, а коробочки и всякие емкости от мыла\шампуней расставлены таким образом, чтобы создать иллюзию скорого возвращения.
Дальше — больше. Пропало два утюга — обычный и походный и бутылка полупустая какого- то импортного ликера, которым по рюмочке бабушка поит своих товарок по Совету ветеранов.
Еще дальше — еще больше. Дама оказывается «взяла в долг» перед отъездом 30 тысяч рублей — все деньги, которые были у бабушки дома. Сегодня дама звонит бабушке и сообщает, что она нашла работу получше. И типа «До свиданья!». Претензий к ней за год ее жизни в доме не было. Душа в душу жили. Сдача из магазинов — все до копейки. Телефон, место прописки и паспортные данные ее известны. Из увлечений — православие. Дама — набожная, не пропускала ни одного праздника, ходила на службы, благо церковь рядом. И вдруг такое.
Взрослый человек обворовывает старушку, с которой год прожила бок о бок, с которой рассматривала фотографии своих детей и ее внуков и правнуков. Как это в ее голове с христианством сочетается? Ну ок. Отмолит. Но она же понимает, что мы знаем кто она и где она.
Есть в этой истории четыре рамки. Контрактные обязательства работника — раз. Общее представление о морали гражданской — два . Христианская мораль — три. И страх перед законом и наказанием — четыре, при понимании собственной прозрачности для «жертв».
Вот ответьте мне. Как так получилось, что у взрослого человека, обремененного в том числе обязательствами перед своей семьей, отказывают сразу все эти рамки? Почему нельзя было просто сказать — я у вас больше не работаю с такого то числа? Понять не могу второй день. В чем идея этого поступка?
