Глеб Кузнецов: город Чаплыгин для них – это мегаполис

Полюбопытствовал про долю представительства москвичей среди победителей праймериз. 3 человека из 15. Из которых один — Петр Толстой из телевизора, а еще один мелкий партийный функционер выглядит скорее разменным, чем проходным кандидатом. Если смотреть чуть глубже, то выяснится, что и остальные 12 — это не уроженцы по большей части крупных центров, а простые деревенские ребята. Город Чаплыгин какой-нибудь для них — родившихся в бесконечном селе Никулино произвольной волости или даже урочище Чаргын-Таш — это прямо-таки мегаполис.

Некоторое время назад похожее упражнение проделывал с отечественным генералитетом. И поразился тому, что для большинства наших военачальников, даже вроде бы из «мозга армии» — Генштаба — первым в их жизни скоплением народу человек в 500 был батальон, где они служили, а не населенный пункт, где они родились.
Есть красивое объяснение, что, мол, жители городов (и чем город крупнее, тем хуже в нем человеческий материал) у нас не приспособлены к карьере и бесталанны. И вершиной деградации человеческой является рождение в городе Москва. А зато М.Ломоносов и его последователи, включая 99 из 100 российских генералов и 12 из 15 потенциальных московских депутатов, родились на свежем воздухе, обрели народную силу, способности и реализовали себя. Есть в этом некоторое лукавство. А вернее желание поверить в сказку.

На самом деле советский проект победил. Новая историческая общность единый советский народ создан и возобновляет себя, черпая ресурсы там, откуда он вышел. Отсюда – в том числе и ностальгия по СССР – гигантской слободе, где людей приучали думать о звездах, чтобы не задаваться вопросом о специфических особенностях собственной жизни. Путь Циолковского такой практиковать ментальный. И где вершиной социальной лестницы была возможность «переехать» в город побольше\поехать заграницу. И в первом, и во втором случае деятельно испросив соизволения у сельского начальства – заслужив «паспорт» и право выезда.

Ну и консерватизм наш знаменитый политический – абсолютно деревенское по генезису явление. Страх перед антиподом и псоглавцем, помноженный на веру в «цивилизационную исключительность», а на самом деле в уникальность, непохожесть своего локального опыта. «Воздух у нас тут особый», «у себя в городе такой березки не встретишь», «закат на Хопре необыкновенный».

Я уж не говорю про ценности российского империализма – не сколько мы заработали, не что приобрели, как в классическом бездуховном империализме, а то, как классно соседям вломили. И так приятно вспомнить, что жмуришься и мечтаешь: «можем повторить».

Собственно, создание «идеального европейского города» на территории, где когда-то жили мифические уже москвичи – это явление того же порядка. «Можем не хуже других». «Мы тут такое заделаем, что, когда Петька с Ленкой приедут, охереют от зависти». Никакая это не «авторитарная модернизация», конечно. А попытка быть городскими так, как это себе представляли поколения предков. Убить в себе родную деревню, превзойти, вылупиться бабочке из кокона душной провинциальной «неевропейской» жизни. Вот щас еще потерпим, гору земли наворотим и заживем, как баре.