31.05.2018

Андрей Колядин: как будто ты отдал последнее безногой, а она при смыла грим и в виде крепкого парня ушла в кабак

С интересом наблюдаю за своими ощущениями от истории с Бабченко. Вчера они мигрировали от «для меня он вечно живой» до состояния «Бабченко умер окончательно». Вместе с личным воскресением. 

Это как будто ты отдал последнее безногой старухе с младенцем, а она при тебе встала, выкинула младенца в урну, смыла грим и в виде молодого, крепкого парня ушла в соседний кабак. Пропивать твое последнее.
Я допускаю, что Россия спать не может, пока живы «скрипали» и «бабченки» и готова непрерывно нападать на них в лондонах и киевах, с риском окончательной международной изоляции. Но все же значительно более реальна для меня история, очень распространенная среди всех спецслужб мира. Организовать оружейный схрон, а потом найти его под телекамеры. В ожидании будущих медалек и денежных премий.

Вот и в шоу «гибель русского журналиста» главное — свет софитов. Всеобщая скорбь и возмущение по убиенному. Под которую я тоже, признаюсь, попал.
А потом публичное разоблачение фокуса. Со сбором средств на медальки и премии.
Днями встречался с заслуженным журналистом заслуженного европейского издания. И он мне говорит — но ведь большой резонанс и большие проблемы для России принесет очередное расследование по малазийскому «Боингу»? Я не говорю — а с чего вы взяли?

Основой международного права является презумпция невиновности. Сюжет доброй половины криминальных фильмов основан на том, что кого-то осудили нечестно или нечестно выпустили из тюрьмы за недоказанное, но реальное преступление, а дальше разворачивается увлекательное действо восстановление справедливости.

Когда Россию раз за разом объявляют виновной во всем мировом зле. Причем через десять минут после случившегося. Это быстро перестает быть сенсацией и раздражителем как для наших зарубежных партнеров, так и для самих россиян. И вместо «растущего негодования масс» возникает ленивое — ну и что они там новенького придумали про Россию.

Бабченко и СБУ лишь добавили в эту историю неверия в непрерывные преступления режима свою существенную лепту. Ибо, когда варишь для общественности вкусную бурду, не стоит перегибать со специями. Иначе бурда становится несъедобной.