Алексей Макаркин: Для левой аудитории Удальцов стал сомнительной фигурой
В чем проблема Удальцова? В 2011-2012 годах он находился в уникальной и очень выгодной ситуации. Был своим для возрастной коммунистической аудитории, воспринимавшей его как «внука», альтернативу поднадоевшим бюрократам и средних лет карьеристам из КПРФ.
И пользовался расположением либералов, которые видели в нем левого политика, отличавшегося гибкостью и эволюционировавшего от демонстративного сталинизма 90-х к большей умеренности.
Сейчас ситуация принципиально изменилась. Для либералов Удальцов — сторонник присоединения Крыма, причем без оговорок. Следовательно, чужой и мало отличающийся от власти.
Для левой аудитории его отношения с Таргамадзе делают Удальцова фигурой, по меньшей мере, сомнительной. Эта часть общества привыкла доверять «родным органам» (диссонанс первой половины 90-х, когда «родные» выглядели не такими уж и родными, уже преодолен). Кроме того, левая субкультура ничего не забывает — для нее Марк Захаров — этот тот, кто «сжег свой партбилет», хотя это было более четверти века назад.
И организационной опоры у Удальцова больше нет. Левое движение, альтернативное КПРФ, фактически разгромлено. Кто-то далече, кто-то разругался друг с другом по поводу того же Крыма, кто-то отошел от политики. И ходит по этой ледяной пустыне не лихой человек, а ставшая благонамеренной адвокат Волкова, охотящаяся на Навального.
