Александр Белоусов: «жертвенный транс», или Зачем бередить старые раны

Хоть психологи и говорят, что проговаривать травмы — полезно, но, сдается мне, что они не уточняют, что какие именно. Потому что травмы бывают двух видов: «залеченные» и «кровоточащие». Есть травмы, которые мешают жить здесь и сейчас, а есть — те, которые уже и забыл. И у меня есть большие сомнения, что полезно вытаскивать залеченные травмы.

У каждого, наверное, есть такие травмы — какие-то воспоминания о крайне неприятных событиях в жизни, но если бы мы не умели бы с ними справляться — мы бы никуда не двигались. И этот экскурс по «залеченным» травмам далеко не факт, что полезен. И уж точно не полезно их обсуждение — все это их актуализирует, а вместе с ним показывает инфернальность повседневности.

Раны оживают, мы начинаем в них углубляться, расковыривать их. Все в этом поучаствовали. Ну а дальше-то что? Человек остается один на один с ними. И все. В этом есть какая-то беспощадность: заставить вспоминать самые отвратительные моменты в его жизни. Так могут пытать в каких-нибудь инстанциях, какие-нибудь инквизиторы. Куда лучше было бы вспоминать самое приятное: первую любовь, например (#вспомнипервуюлюбовь ). Но нет, нам надо в лучших традициях Достоевского заниматься самобичеванием, впадать в «жертвенный транс» — да с точки зрения NLP, это так и есть негативный транс, массовый гипноз. Но если за таким негативным трансом не будет транса позитивного, не будет позитивного решения прожитых ситуаций, кое-кто может так и не выйти из «жертвенного транса».